Мы идем по ночному городу. И моя
рука обнимает твои плечи. А твои волосы
шелковисто касаются моей щеки, когда я
наклоняюсь к тебе, чтобы сказать на ушко
очередное "Люблю"...
Еще раньше.
Ты сидишь рядом. Рассказываешь о
своих проблемах. Потом ты ненадолго замолкаешь,
прокручивая в голове невеселые мысли.
Я собираюсь с силами. Так тяжело
сказать три слова. Слова, повторенные мысленно
тысячи раз.
Я смотрю на часы. Без пятнадцати
двенадцать. "Вот подожду еще минуту... Хотя,
какая разница..."
- А вот как поступить, если в обоих
случаях выходит очень некрасиво? - тихо спрашиваю
я.
- Как? - так же тихо отзываешься ты,
и, повернувшись внимательно, с еще неясной
тревогой смотришь в глаза.
- Наташа, я хочу тебе сказать... Ты,
наверное, обидишься...
- Не обижусь...
- Я люблю тебя...
Как тихо и слабо звучит мой голос,
а ты чуть отводишь взгляд и еще тише...
- Я это чувствовала... Я никому не
могла сказать того... что говорила тебе... Бедный
мой Олежка, как я тебя нагрузила... - и тихонько
трогаешь мое предплечье. И я знаю как тепла и
ласкова твоя ладонь.
- Ничего, все нормально, - я
отворачиваюсь и говорю теперь в пространство
перед собой, как всегда во время наших
разговоров. - Это твоя жизнь. Я понимаю... Я твой
друг... для тебя это нужнее, чем любовник...
Просто... я хотел, чтобы ты знала - есть человек,
который тебя любит... Такую, какая ты есть... И
который ничего не просит и не ждет взамен...
- Спасибо, Олежек, - тихо и тепло
отзываешься ты и опять трогаешь меня за руку.
- Это тебе спасибо... За то, что ты
есть.
- Может лучше бы не было, - с
прорвавшейся горечью.
- Ты ошибаешься, Ната... Ты
ошибаешься.
Еще раньше.
Сон.
Я иду по Городу. Ботинки громко
стучат по асфальту. Синеватый вечерний сумрак
подсвечен желтизною окон.
Я иду быстро. Где-то там, у моря -
ты. Я не знаю, кто ты, как выглядишь, где и когда мы
друг друга найдем. Но ты ждешь. И я уже бегу к тебе.
На пути колючие кусты - я
продираюсь сквозь них.
Передо мной вырастают угрюмые
пьяные урки - я расшвыриваю их.
Закрывает дорогу высокая
бетонная стена - я пробиваю ее своим телом.
И выбегаю к темно-синему морю, что
плещется под догорающим костром заката. А
впереди на самом краю пирса стоит далекая
точеная фигурка. Ты. И накрывает меня волна тепла,
спокойного и тихого. Я пришел...
До всего этого.
Так я шел к тебе.
Всю жизнь.
Сквозь темноту и боль. Сквозь
вспышки света и восторга, который обжигал меня и
гаснул не найдя ответа, не возвращаясь
отражением в твоих глазах.
Я шел.
От излома к излому. Через скучную
среднюю школу и полу-зону, полу-дурдом стройбата.
Через астрономию и радость общения в клубе
любителей фантастики.
А потом все отмерло, и плохое и
хорошее. Осталась работа электронщика, спеца по
охранным системам. Да жизнь в суррогатных мирах -
книгах, видюшниках, компьютере, снах. Жизнь,
глубоко запрятанная от чужих. Потому что я
давным-давно усвоил, что открывать свою душу
простейший способ получить поддых. И выходя из
дома, я надевал маску. Одну из десятка хорошо
сработанных и тщательно подогнанных личин. Я не
подозревал, что лишь полгода осталось до
ураганного шквала, который сорвет все лишнее,
обнажит скелет моей сущности, нарастит на нем
новые мышцы и кожу.
Не думал, что буду стоять перед
Врагом, и не останется в душе ни страха, ни
сомнений, одна звенящая, как эхо струн решимость.
И мой тяжелый меч станет удобен и послушен, как
продолжение руки, а с голубого лезвия будут
срываться радужные искры. И вражеские пули будут
искать мое тело, но испаряться сероватым
облачком, не долетев. А за моей спиною будешь ты, и
оттого не будет отступленья и даже мысль об этом
не коснется моего сознания черным крылом.
