(5 мая. К сожалению, не здесь.)

Случайности слагаются в закон.

Мой путь закончен.

Это - во всем.

 

В сопровождающих меня катастрофах.

Вчера меня чуть не пришибло упавшим деревом. Оно с громким скрежетом и треском обрушилось на то место, где я только что стоял.

 

В гибели Андрейки.

Я потерял гораздо больше, чем друга. Вместе с ним ушла моя молодость. Я больше не смогу быть беспечным и открытым. Я повзрослел. Вернее - постарел. А старость души ведет к смерти.

 

В уходе всех, кто что-то значил в моей жизни.

Игорь пребывает в коме. Антон наконец-то порвал с мирской жизнью. Уехал в какой-то Алтайский скит, принял постриг, окончательно ушел из этого мира, вслед за Игорем, хоть и другим путем. Уехал и Володя. Скоропостижно влюбился и женился. Счастья тебе, мой старый оппонент и друг. Рома... Не хочу я о нем, не знаю почему, но не хочу.

 

В твоей холодности.

Это самое главное. То, что ты меня не любишь, мне давно известно. Но была надежда. Она исчезла, улетучилась. Как в черном анекдоте: "Надежда умирает последней. В страшных мучениях". К сожалению, это правда. И с этим примириться нельзя.

Я прошел свой путь.

Все, что вело меня в жизни, - отмерло. Все, кто вел меня, - ушли. Я опять один на один с этим миром. И ничего нет впереди. Ты не виновата в этом. Все, в чем я тебя обвинял - неправда. Я пытался спасти себя. Инстинкт самосохранения. Это уже не любовь. Любовь не может обвинять и обижаться. Я хотел жить, пытался выжить. Кто знает, глядишь, у меня и получилось бы. Но я не заплачу эту цену. Милая, любимая моя Натанька. Ты все равно права. И мне очень хочется, чтобы ты была счастлива. Жаль, что жизнь свела тебя со мной, завертела нас вместе по спирали смерча, все разрушающего и уничтожающего.

Ладно, хватит заниматься самоедством. Можно до бесконечности ругать себя, можно раскапывать причины и делать обобщения. Только зачем?

Пора ставить точку.

Пора гасить любовь.

Вряд ли это получится. Ты занимаешь более ничто моего сердца. И выкорчевывать любовь - значит наполовину умертвить себя. Проще полностью.

Но уходить...

Я бы ушел, меня здесь больше ничего не держит. Но я не хочу причинить тебе боль. Нет, не бойся. Суицида не будет. Просто я спускаю тормоза.

Судьба все сделает сама. Она уже подбирает ключи к моей смерти.

Что-то меня охраняет, держит в этом мире. Что-то несделанное, незавершенное.

И я, кажется, знаю, что.

Мне осталось сделать шаг, на который не решался. Сесть за компьютер, запустить "Психотронку" и думать о тебе.

 

 

- Милый.

Какое серьезное и вдохновенное у тебя лицо.

А в глазах бездонная глубина. Мягкая, притягательная.

Касание.

Твои тонкие пальцы на моих плечах.

Мы одновременно качнулись навстречу. Легкое прикосновение твоего тела. Оно как электрический ток, как всполох огня.

Озноб и сладкая истома.

Ты тянешься ко мне, и мы, чуть-чуть, едва-едва, касаемся губами.

Мир исчезает, остаешься только ты.

Кружится голова.

И у тебя.

Ты пошатнулась, закинула мне руки за шею, повисла, прильнула в полуобморочной неге.

Есть только ты, и больше ничего.

И наши губы ласкают друг друга. Без ведома своих хозяев, сами, находят нежнейшие ласки, живут своей жизнью, дарящей нам забвенье счастья.

Словно сговорившись, мы разрываем поцелуй. Чтобы мои губы заскользили по твоим мягким, покрытым тончайшим пушком щекам, прильнули к тонкой грациозной шее, легко прикоснулись к трепещущим прикрытым векам, сильно и нежно сжали мочку уха.

Ты тихонько постанываешь, и глубоко, прерывисто дышишь, с каждым вздохом плотнее прижимаясь ко мне.

- Родной мой, - тихий срывающийся шепот.

- Любимая, - зарывшись лицом в твои ароматные волосы.

Какое мягкое и податливое у тебя тело. Какое теплое и упругое, даже сквозь слои одежд.

Я не властен над собой, мое тело хочет слиться с твоим.

- Погоди, Олежка, не здесь, - ласково и обещающе.

- Идем ко мне.

- Да! - на выдохе, обдав меня легким дуновением.

Мы выходим на вечернюю улицу. Зеленовато-фиолетовое майское небо с еще редкими звездами улыбается нам.

А нас пошатывает и, как магнитом, тянет друг к другу.

Этот сказочный полет. Это невесомое скольжение.

Твоя рука обнимает меня за талию. Я придерживаю тебя за плечи, временами скользя к твоей шее, лаская ее, играя с волнами шелковистых волос.

А губы в сотый, в тысячный раз говорят: "Люблю!", заставляя тебя сбивать шаг, и еще теснее прижиматься.

Я не помню, как долго мы шли.

Я не знаю, сколько раз мы целовались.

Время замерло, остановилось на полшаге.

Мы пришли. Мы вошли. Мы закрыли за собою дверь.

Я включил в прихожей свет.

Сердце, только что бешено колотившееся внезапно обморочно замерло.

Мы стоим на расстоянии вытянутой руки. Жадно вглядываемся в фигуры лица, глаза, души. Стараемся вобрать, запомнить навсегда.

Наши души срастаются, сплетаются в одну

Как неодолимо нас тянет друг к другу! Но мы сопротивляемся. Не потому, что не хотим. Как лук сгибается для выстрела, как взводятся пружины для толчка. До самого предела. И предел достигнут.

Выстрел.

И начался танец.

Жаркий тропический ритм срывания лишних одежд. Томное, бесконечно долгое прикосновение. И огонь страсти, что соединяет нас.

Он длится бесконечно, этот танец.

Мы то разгораемся в неистовстве страсти, упиваясь быстротой и силой, то замираем неподвижно, наслаждаясь тонким ощущением совместного полета, то нежно скользим в ласковых мягких касаниях.

И не отрываясь, смотрим друг на друга.

Какое это счастье, дарить тебе вдохновение, любовь, огонь и истому. И видеть отраженье этого в твоих глазах, в твоем лице, в твоем прекрасном и волшебном теле. И так по кругу, замыкая круг. Огонь и отражение огня, которое зажигает огонь, который отражается, чтобы зажечь его снова. По спирали все выше и выше, поднимаясь к самому небу. Чтобы взорваться ослепительной звездой, в неистовом сумасшедшем танце, и упасть. В тишину беспредельного космоса. Стать единым, как пространство и время.

А в пространстве зарождается новая Вселенная, и вновь волны огня захватывают нас и бросают в объятья.

Как мы изголодались по любви!

Я не знаю, сколько раз мы поднимались к вершине. И так и не насытились. Просто исчерпали свои силы. И погружаясь на рассвете в сон, мы продолжали тянуться друг к другу, переплетаясь в объятиях и не разбирая, где кончается твое тело и начинается мое. Продолжая шептать в полусне нежные волшебные слова.

 

 

"Я стану наркоманом. Уйду навсегда в иллюзорный компьютерный мир. Он светлее реальности".

Так думал я, засыпая, упав головой на клавиатуру.

И как продолжение мысли пришел Сарагон.

В последний раз.