-
- Сейчас.
- День пройдет - и снова будет день.
- Круг за кругом, по спирали,
возвращает меня жизнь.
- Это не топтание на месте.
- Это путь.
- Путь вверх.
- Днем я пробирался извилистыми
тропинками жизни. А по ночам видел сны.
- И это тоже был Путь.
- В него звали Волны и Небо. Манила
свобода и музыка дальних дорог. И я отправлялся
на поиск волшебного мира. Где жили друзья и
раскинулся сказочный Город.
- И были проблески чистых и ярких,
как вспышка сверхновой, эмоций, упругим толчком
возвращавшие в нашу реальность.
- И были прогулки по Городу. Радость
открытия и узнавания ране не виданных мест.
- Не было жизни во сне.
- Я начал читать Кастанеду, листать
Мульдона, открыл четкие и предельно простые
истины Лабержа. Спорил с Антоном и пытался
работать с Сергеем и Володей.
- Без результата.
- Пришло отчаянье и пустота апатии.
Она срослась с пустотой моей судьбы. Реальность и
сон стали серы и неинтересны.
- И в этот момент я прорвался.
- Не туда, куда стремился. Не туда,
куда хотел. Но Путь не выбирают. Он сам выбирает
тебя...
-
-
Год назад,
вне этого мира.
-
- ...Я тащу
кабель. Впереди Андрюшкина спина, согнутая в позе
бурлака на Волге. Толстая черная змея тяжело
давит на плечо...
- ...Громовой
раскат. Дождь, несущийся к нам
матово-поблескивающей стеной...
- ...Яркий
лунный свет и расплывчатое пятно лица:
- - Третьим будешь?...
- ...Серая асфальтовая
дорога под свинцовыми тучами. Звук шагов за
спиной.
- Не оборачивайся!
- Да к черту! Это ведь
только сон.
- Взгляд за плечо.
Пусто. Даже дороги нет. Голая бетонная стена,
покрытая влагой и островками плесени. И вокруг
тоже стены. Сырые стены подвала.
- Я подхожу ближе,
всматриваюсь в шероховатую поверхность,
протягиваю к ней руку.
- ВЗРЫВ ЧУВСТВ.
- РУКА РЕАЛЬНА. И стена
реальна. Я вижу каждый бугорок на крошащемся
бетоне, каждую каплю воды, ощущаю холодную
сырость. Чувствую запах влажной штукатурки.
- Я ВО СНЕ!
- Ти-ихо. Стоять! Не
смей, я тебе приказываю.
- С почти физическим
напряжением скручиваю рвущийся из груди восторг.
Нельзя его выпускать, а то выкинет из сна, как
всегда выкидывало раньше.
- Я подношу к глазам
руку. Разглядываю переплетение линий на ладони,
волнистый рисунок кожи.
- Помогло.
- Лаберж оказался прав -
прекрасное средство, если использовать его не по
Кастанеде, а как фиксатор.
- Угомонились эмоции.
Пришло спокойствие. Тихое и радостное, как от
вида на горное озеро.
- - Ну, вот я и здесь,
Олег.
- Я свободен и могу
делать все, что захочу, а не бездумно нестись в
потоке сна.
- Снова прорвались
чувства. И стены затуманились, пробежала по ним
волна ряби.
- Я бью кулаком по
становящейся эфемерной поверхности. Резкая боль.
Настоящая. Подвал вновь обретает четкость.
- Хо-ро-шо.
- Слева движение.
Оборачиваюсь.
- - Черт!
- Зверь метра полтора
высотой. Похожий на покрытую клокастой шерстью
курицу, лишенную крыльев, но снабженную длинной
крокодильей пастью.
- Он недовольно мотает
головой и дерганой, раскачивающейся походкой
направиляется ко мне.
- - Так, значит, - страха
нет. Только злость.
- Я криво ухмыляюсь:
- - В конце концов, сон
это или не сон?!
- Кисти рук теплые.
Горячая волна поднимается по предплечьям,
обволакивает руки невидимыми тяжелыми
перчатками. Плавно поднимаю руки над головой.
Пальцы ощутимо покалывает.
- Зверь уже в пяти
шагах. Но торопиться нельзя. Шаг назад и руки,
описав полукруг, нацеливаются вперед. Поток мощи
от плеч к пальцам, и дальше - к голове животного.
Бледное свечение между нами. Зверь подергивается
рябью, становится полупрозрачным. Исчезает.
- "Вот и все".
- Сон обретает
окончательную резкость. Теперь я здесь. Я могу
прожить кусочек жизни в этом мире. Разгадать его
тайны. Увидеть его изнутри, глазами местного
жителя. Может даже повезет забыть о том, кто я
такой. Я не буду похож на себя, прежнего, как автор
не бывает похож на героя своей книги.
- Вперед!